1.
Покров у дня, покров у ночи -
И всё живое - у Тебя,
И всё вещает и пророчит
Вплоть до пылинки Бытия,
Всё выступает в роли свиты
Твоей, невидимый Господь,
Твоею ласкою покрыты
И каждый день, и каждый год
Твои живые механизмы,
Что сбоя в деле не дают,
(В простом и сложном организме -
Твоя фантазия и труд).
А Сам Ты в неприступном свете
Закрыт неведеньем людским,
И в королевской как карете
Ты проезжаешь, невидим.
И всё звучит, словно по нотам
И нам костюмы Бытия
Уж розданы и все кого-то
Играют, а точней - Тебя.
2.
Кругом амбиции крутые
И зависть с похотью одна,
И все надутые - пустые,
И только тешат своё "я",
И каждому как будто снится -
Он главную играет роль,
Что никакой он не тупица,
Что настоящий он король.
И не понять им всем, никчемам,
Не разобраться всё никак,
Что неверна их теорема,
И не решит её дурак.
И не постичь обремененным,
Извечно занятым собой,
В себя безудержно влюбленным
И недовольными судьбой,
Что жизнь их тайною покрыта,
(Интриг хватает у двора),
Что все они - всего лишь свита,
И все играют короля.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
